Немийцы [СИ] - Баса

— Беги! Со всех ног. Вот сколько у тебя секса? — Барс промолчал на мой вопрос и правильно. — Сейчас у тебя сто процентов секса, а потом начнется: у меня голова болит, у меня экзамены, у меня токсикоз, врач запретил, потом роды, потом я устала, а потом только дорвешься и на радостях на, сука…

Я от досады хлопнул одной ладонью по другой. Секретарша прошла к моему столу. Я сбоку наблюдал за ее пластичными телодвижениями, видел край ее белоснежной кофты и черной юбки, обтягивающей бедра. Пока она поставила поднос на стол, я успел увидеть как женская грудь еще больше вывалилась из разреза рубашки при наклоне тела вниз. Секретарша расставляла кофе, медленно клала две ложки сахара. Медленнее… медленнее в голове просил. Изящные пальцы очень эротично держали ложку с сахаром и медленно пересыпали. Как наяву представил ее пальцы, которые медленно будут также играться с членом. А еще лучше, если она сейчас задерет эту строгую юбку и поласкает себя передо мной.

Всё. У меня крыша поехала.

— И что на радостях? — уточнил Барс.

Точно. Я же разговаривал до секретарши с Баллийцем о том, что у жены болит голова и как только после родов я дорвался до неё — на тебе…

Вслух ответил:

— А на радостях опять заделал малыша и заново: у нее кружится голова, врач запретил, роды, устала… — обреченно закончил я. Секретарша убрала поднос, перегнулась через стол и я увлеченно засмотрелся. Она нагнулась вперед, ко мне спиной, черная юбка обтягивала…

— Какая зад…! — с трудом сдержался, чтобы не сказать целое слова Барсу.

— Что? — переспросил тот.

Я в момент навострил окуляры глаз на округлую задницы, разрез на юбке очень высокий, и там теперь виднелись черные чулки. Протянул руку между ногами секретарши, погладил жесткими пальцами резинку ажурного материала, где закачивался чулок. Поласкал нежную кожу девушки, совсем чуть-чуть, и, наконец, притронулся к нижнему белью.

— Говорю зачем нужны жены, когда есть такие секретарши? — последние слова говорил сам себе, потому что трубку давно отключил. Ладонью заставил женские ноги максимально раздвинуться, хотелось там членом провести жестче. Правой рукой надавил на поясницу, заставляя девушку опереться локтями едва не в кофе.

— Раздвинь ножки, девочка.

Умная девочка прогнулась в спине, отпячивая округлую попку. Юбка ужасно раздражала нервные клетки, и надо было срочно ее убрать. Двумя руками помассировал нежную женскую кожу, попутно собирая ткань вверх. Передо мной кружевные красные стринги, это мое воздаяние за дни воздержания в командировке!

Какие жены, какие дети, когда такая девушка рядом ходит!

Вскочил, словно углей на кресло навалили и задница загорелась, но это не так. Горело другое место. Был, наверное, «слегка» резок, когда прижал свою добычу к себе максимально близко, чтобы чувствовать ее голые бедра, прижал к ширинке, провел напрягшимся членом, показывая, что хотел сейчас. Жестко, на столе, снять с нее это развратное белье, раздвинуть ягодицу и до основания вспороть ее.

Она научилась не стесняться оргазмов и иногда вскрикивать. Эти сладкие ее звуки-стоны, с ума сводили. Поднял свое любимое тело со стола, прижимая ее спину к животу и поймав за шею, мягко развернул. И, наконец, поцеловал, как же я соскучился по ее телу, в этой долбаной командировке одиноко, там холодно в кровати без Ани.

— Хочу тебя, — прошептал ей в губы, чуть отрываясь.

* * *

POV Вильмонт.

— За жену ответишь по всем статьям! — его губы манили, чтобы я его поцеловала. Сзади очень твердо упирался член между ягодицами. — Чувствую, что скучал, — рукой провела по его брюкам, нашла то, что требовало наибольшего внимания и обхватила. Как будто ответно дернулся в моей руке, призывая дальше гладить, что я с огромным желанием и сделала. По всей длине погладила, чуть сжимая и чувствуя, как одновременно мои губы вновь были пленены.

— Камеры, — прошептала, чуть вырываясь из сумасшедшего плена его губ.

Дима сделал какой-то жест пальцами, будто стер невидимую пылинку в воздухе. Смею предположить отвернул камеру в кабинете. А дальше развернул меня вокруг оси, словно просматривал весь облик.

— Сойдет? — насмешливо спросила, улыбаясь.

Не заметно мы переместились на рабочее кресло главы корпорации. Сам глава удобно развалился на кресле, утоп в нем, а меня посадил сверху к себе передом. Получилось я будто бы по диагонали: спиной-лопатками лежала на столе под поясницей — пустота, но коленями обхватила ноги Димы. Почти удобно, но вес приходилось удерживать, напрягая мышцы ног.

А потом я коленями залезла на подлокотники кресла, они довольно широкие, обитые черной кожей. Локтями уперлась в стол, если Дима нечаянно отъедет на стуле, будет не очень, я упаду.

Муж, кажется, понял мою аферу, крепко поддерживал одной ладонью снизу за бедра, чтобы не упала, а сверху поглаживал красные, ажурные трусы или ниточки, как он из называл. Сжал спереди материал белья гармошкой. Ниточка вклинились между ног и Дима чуть сжал ее, подняв вверх. Создав этим движением давление-ласку на самую чувствительную точку. Я простонала, как последняя падшая женщина, которая изголодалась по мужской, точнее по Диминой ласке.

Чуть прохладные пальцы нырнули под белье и очень мягко погладили по теплым, мокрым складкам. Даже глаза прикрыла от солнечного света и от этого сладкого трепета, который обласкал мое тело с ног до головы.

— Дима? — попросила сквозь этот стон. Муж сразу понял, что я мечтала ощутить его в себе.

Как хорошо, что сюда пришла… это лучшее утро за последние несколько дней.

Шарах по стене… не сразу поняла, что это дверь, но Дима подорвался с кресла, и я едва не упала. Вовремя муж подхватил завизжавшую меня за бедра и прислонил мое оголенное тело к себе, будто скрывая свои руками.

— Я ничего не вижу, я ослеп! — услышала сбоку от нас в проходе.

Пока прятала лицо в Диминой шее и от стыда скрывалась там, но потом трусливо приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, на этого плохого человека, нарушившего наше уединение. Польски демонстративно шел, ладонью закрывал при этом «типа» вид на нас.

— Я знал, что вы здесь непотребством занимаетесь, поэтому не смотрел. И не ругайтесь на тетушку Грету. Она сказала, что у вас занято, но Дмитрий Сергеевич… у нас через пятнадцать минут собрание, а вы здесь…

Всевышние силы! У него собрание шестерки сегодня, а я дура забыла. Гадал почему муж на работу бегом, а не ко мне после командировки в кровать на пару часов. Какой позор! Глаза прикрыла пальцами одной руки, наверное, скрывала от Димы свое покраснение.

— Я тебя сука…. - а дальше пока я одевалась,